Институты и путь к современной экономике - Страница 73

Соединение теоретико-игрового и исторического подходов (посредством изучения взаимозависимости факторов, связанных с самоподдерживающимся характером института, вызываемых ими процессов и влияния этих процессов на самоподдерживаемость института) обогащает оба эти подхода. (Обсуждение связи между историческим институционализмом и развиваемой здесь позицией см.: [Greif, Laitin, 2004].)

В разделах 1 и 2 этой главы рассматривается институциональная устойчивость и стабильность. В разделе 3 вводятся понятия квазипараметров и подкрепления. В разделе 4 благодаря изучению политических институтов Генуи и Венеции в период раннего Нового времени показывается, что самоподдерживающиеся институты могут быть либо самоусиливающимися, либо саморазрушающимися.

В разделе 6 основное внимание уделяется институтам, основанным на репутации; там же объясняется, почему институты могут обладать «жизненным циклом», в течение которого они сначала усиливаются, а потом подрываются. Раздел 7 посвящен дальнейшему развитию нашей аргументации.

1. Устойчивость

Как уже отмечалось в главе V, чтобы институт сохранялся в течение некоторого времени, он должен воспроизводиться. Институт воспроизводится, когда правила и убеждения, которые обеспечивают, направляют и мотивируют действия индивида, не опровергаются наблюдаемым поведением или результатами. Следовательно, правила и убеждения подтверждаются наблюдаемым поведением и результатами. Эти правила и убеждения обеспечивали, направляли и мотивировали исходное поведение, поскольку ожидания согласуются с результатами.

Д. Льюис [Lewis, 1969, p. 41–42] прекрасно формулирует эту идею воспроизводства убеждений посредством равновесного поведения: «Каждое новое действие, согласующееся с регулярностью [поведения, связанного с данным равновесием], дополняет наш опыт общего согласования, – пишет он. – Наш опыт общего согласования в прошлом заставляет нас – в силу наличия прецедента – ожидать подобного согласования и в будущем… Так и получается: мы здесь, потому что мы здесь, потому что мы здесь, потому что мы здесь. Как только этот процесс запущен, мы получаем метастабильную, самоподдерживающуюся систему предпочтений, ожиданий и действий, способную сохраняться неопределенно долгое время». Структура порождает поведение, которое в силу собственной самоподдерживаемости воспроизводит эту структуру.

Этот механизм устойчивости зиждится на интуитивно понятных тезисах. Индивиды дальновидны: они оценивают шансы, прежде чем сделать что-то, и принимают в расчет то, что, вероятно, сделают другие. Они также ориентируются на прошлое, оценивая собственные убеждения на основе наблюдаемых результатов. Этот механизм устойчивости описывается условием Нэша, требующим, чтобы каждый индивид имел верные убеждения относительно поведения других людей (см. Приложение А и главу V). Любой институт, являющийся самоподдерживающимся с точки зрения условия Нэша, также воспроизводит сам себя поведением, которое он формирует.

Исторические примеры, приведенные в предыдущих главах, иллюстрируют значимость причинно-следственного механизма для институциональной устойчивости, описываемой условием Нэша. Например, устойчивость магрибской коалиции отражает самоподдерживаемость верных поведенческих убеждений и поведения. Наилучшая реакция торговцев на убеждение в том, что каждый будет следовать определенному поведенческому правилу, – тоже следовать такому правилу. Наблюдаемое поведение, демонстрирующее определенный уровень честности и наем исключительно агентов – членов коалиции, в свою очередь, воспроизводило (подтверждало) эти убеждения.

Итак, теория игр учитывает условия и механизм, обеспечивающие, что структура (общеизвестные правила и убеждения) порождает поведение, воспроизводящее эту структуру. Однако стоит отметить различие между теоретико-игровым и институциональным анализом. Во-первых, теоретико-игровой анализ предполагает, что всем игрокам известны правила игры; институциональный анализ признает, что индивиды играют по отношению к институционализированным правилам и узнают о различных аспектах ситуации через социальные правила, поведение других людей и прочие подобные результаты, поддающиеся наблюдению.

Как я покажу позже, из этого следует, что некоторые индивиды могут не распознать скрытых изменений различных аспектов ситуации и потому не изменят соответствующим образом свое поведение. В подобных случаях институты могут сохраняться, и часто действительно сохраняются, несмотря на изменения параметров.

Этот механизм институциональной устойчивости также способствует стабильности того, что часто называют культурными и социальными (организационными) сторонами общества. Институционализированные правила, когнитивные нормы и организации – это компоненты институтов, формирующих поведение. В то же время они являются частью культурных и социальных аспектов общества, поскольку предполагают особые социальные позиции, пронизывают предпочтения индивидов и образуют усвоенные и иные убеждения, являющиеся общеизвестными социетальными чертами.

Следствием наложения институциональных и культурно-социальных особенностей является то, что описанный механизм институциональной устойчивости способствует также устойчивости культурных и социальных свойств данного общества.

Магрибская социальная структура (группа магрибских торговцев) была составляющей института, который поддерживал благосостояние членов группы. Различие в поведении по отношению к членам и нечленам группы, порождаемое этим институтом, воспроизводило эту отличительную социальную идентичность. Организации купеческих гильдий воспроизводились сходным образом.