Институты и путь к современной экономике - Страница 154

К оглавлению

154

Результат множественных равновесий показывает, что многие ненаблюдаемые институциональные элементы (каждый из которых способен мотивировать разное поведение) могут связываться с наблюдаемыми элементами. Обычно наблюдаемых институциональных элементов недостаточно для того, чтобы дедуктивным путем вывести ненаблюдаемые и соответственно институт как целое. Изучение институтов на основе одних лишь наблюдаемых качеств ведет к тому, что неодинаковые институты рассматриваются в качестве тождественных.

Наблюдаемые институциональные элементы (правила и организации) часто дают мало информации о соответствующем институте. Например, формальные юридические правила порой мало что говорят о рассматриваемом институте, поскольку они могут быть словами, не имеющими никакого значения для поведения.

Например, в случае купеческой гильдии законы, гарантирующие иностранным торговцами соблюдение прав собственности, иногда представляли собой лишь пустые обещания, нацеленные на то, чтобы заманить купцов в чужие земли, где их права собственности могли быть нарушены.

Даже те правовые нормы, которые исполнялись, если к ним апеллировали, необязательно были частью институтов, влиявших на поведение. И еврейская, и мусульманская правовые системы, к которым имели доступ магрибские торговцы, предусматривали исполнение закона, гласившего, что купец, по закону, не был обязан выплачивать компенсацию за несоблюдение контракта членом его семьи. Однако этот закон не был частью института, управляющего отношениями между магрибцами. Страх коллективного наказания, а не страх применения закона – вот что заставляло магрибцев выплачивать компенсации в случае нарушения членами их семей обязательств по контрактам.

Подобным образом и правовая норма, даже конституционная, может быть иррелевантной в поведенческом отношении, поскольку ее невозможно применить. В Мексике после революций 1910–1917 гг. конституция предполагала национализацию нефтяной промышленности. Однако национализация не проводилась многие годы. Существующий по факту институт, поддерживающий структуру собственности и поведение в нефтяной промышленности, отражал властные отношения между Мексикой, США и крупными нефтяными компаниями, а также незначительный человеческий капитал, которыми располагали служащие этих компаний. Конституционная норма Мексики не была частью соответствующего института [Haber et al., 2003]. Эта норма, вероятно, являлась средством мобилизации народной поддержки, а не частью института, распределяющего права собственности.

Однако законы также могут быть компонентом института, даже если поведения, которого они требуют, никто не придерживается. Рассмотрим строительные нормы и правила, которые направлены на обеспечение безопасности зданий в случае землетрясений. В Калифорнии эти нормы и правила в общем и целом исполняются. А в Турции их исполнение оказывается не столь строгим. Данные нормы могут быть частью разных институтов этих стран. Например, в Турции они только меняют распределение прибыли от строительства с нарушением строительных норм и правил за счет увеличения переговорной власти инспекторов и размера взяток, которые те могут получать.

Сходным образом наличие определенной организации не предполагает превалирования определенного института. Одна и та же организация может быть частью различных институтов с разными следствиями, каждый из которых отличается от других ненаблюдаемыми компонентами – например, убеждениями. Гильдии как организации могли быть частью института, который обеспечивал защиту прав собственности, но они также могли быть частью института, создававшего монопольные права. На самом деле они могли быть частью обоих институтов одновременно.

Итак, мы не можем полагаться на одну лишь индукцию и изучать эндогенные институты, исследуя их наблюдаемые черты, такие как правила и организации. Ирония состоит в том, что вывод из теории игр, касающийся множественности и подтверждающий тезис о том, что дедукции недостаточно для позитивного анализа эндогенных институтов, также указывает и на недостаточность индукции, основанной на наблюдаемых аспектах институтов. Множество разных институтов может быть связано с одними и теми же наблюдаемыми институциональными элементами.

Традиционные эмпирические методы общественных наук основываются на двух предпосылках: во-первых, на том, что теория может в достаточной мере ограничивать, т. е. предсказывать эндогенные исходы для определенного набора экзогенных и наблюдаемых черт ситуации; во-вторых, на том, что достаточно большое число наблюдаемых эндогенных переменных делают значимой классификацию, основанную на наблюдении. Однако эти предпосылки не работают в случае эндогенных институтов.

3. Начало институционального анализа

Ни дедукции, ни индукции недостаточно для изучения эндогенных институтов. Из этого следует, что их изучение нельзя начать ни с института, ни с игры. Если институт является эндогенным фактором, который мы желаем установить, и не является непосредственно наблюдаемым, он не может выступать в качестве отправной точки анализа. Подобным образом мы не можем начать анализ с формулировки ситуации как игры, поскольку такой шаг заставил бы нас допустить многое из того, что следует эмпирически выделить и аналитически реконструировать. Мы пытаемся понять, как особая игра стала и остается релевантной и какие убеждения и нормы установились в пределах правил данной игры.

Для начала анализа мы используем контекстуальный анализ и дедуктивную теорию. Это позволяет выделить существенные проблемы, касающиеся рассматриваемого места и момента времени, которые заслуживают изучения. Необходимо контекстуальное знание рассматриваемого общества, включая знание его экономических, политических и социальных качеств.

154